11 апреля 2011

Не знаю что говорить, но и мочи нет просто молчать.
Впрочем, все слова утешения сейчас кажутся банальными, надгробные речи — пафосными, а эти политические игры и потрясания кулаком в сторону врагов, вообще, грязным пиаром на костях.
Я могу рассказать каким был этот день.
Таким же как и другие. Мы тут в Минске все друг друга через двоих на третьего знаем. А на Октябрьской в шесть вечера вообще мог быть любой из нас. Это очень, очень страшно.

          Человек не может повзрослеть по-настоящему, если не проведет без сна хотя бы одну бесконечную ночь.

Завтра я услышу кучу версий. Официальную и остальные. И после каждой будет оставаться горький и противный осадок. Потому что когда умирают люди — это уже не политика. И, пожалуй, чтобы не писать то, что за меня уже когда-то сказали гораздо лучше, ещё одна цитата из Ханлайна:

           И вот ты произносишь: «политики», словно это какая-то брань, и думаешь, будто все объяснила. А вот это НЕ верно. Политика - вовсе не зло, это самое чудесное из людских изобретений. Хорошая политика — и все прекрасно... плохая — тоже хорошо. Политика — это способ вести дела... без драки. Мы торгуемся из-за каждой мелочи, в чем-то уступаем друг другу, причем каждый думает, что обжулили именно его, спорим до хрипоты и, наконец, кое-как договариваемся, не разбивая при этом голов. Вот что такое политика. Есть и другой способ — разбить-таки эти головы... Так и бывает, когда одна или обе стороны больше не желают торговаться. Поэтому-то я и говорю, что хороша даже плохая политика... ведь единственная альтернатива — насилие и страдания.